Несколько драбблов

[goodomens]

Выкладываю здесь несколько моих драбблов по Добрым Предзнаменованиям, написанных на разные фесты

Автор: я,  Мировега
Жанр: юмор/общий
Персонажи: Азирафаил, Кроули
Рейтинг: PG-13 за Инквизицию
Дисклаймер: увы, всю траву уже придумали до нас
Примечание: написано на заявку "Азирафаил | Кроули. Армагеддон. "Я не оставлю тебя".

985 слов

Больше всего в его нынешней работе Азирафаилу не нравилось необходимость просиживать в темном подвале целые дни напролет. По его мнению, окна штабу Святой Инквизиции ничем бы не помешали, но начальство считало, что это нанесет непоправимый урон их репутации.
Вот и сейчас пламя свечи колебалось от малейшего сквозняка, которых в подземельях более чем хватало. Азирафаил склонился над пергаментом ещё ниже, пытаясь разобрать витиеватый почерк писца. Все эти каллиграфы, над очередной завитушкой трясущиеся больше, чем над содержанием текста, до боли напоминали ему демонов со столь же лелеемой гордыней, хоть думать так было и нехорошо. Азирафаил давно и страстно мечтал о том, что когда-нибудь печатные станки войдут в жизнь людей настолько плотно, что необходимость в писцах практически отпадет, но люди не спешили оправдывать его ожидания.
Он усмехнулся, вспоминая одного своего знакомого демона, и перевернул страницу. Интересно, где Кроули сейчас…
В коридоре послышался топот конвоя, звон цепей и чья-то монотонная ругань. Азирафаил со вздохом отложил фолиант в сторону – кажется, ему предстояла работа.
- Отец Августин? – в проеме противно скрипнувшей двери появилась фигура одного из младших инквизиторов. – Стража схватила ещё одного богомерзкого колдуна, и отец Клемент приказал…
- Вводите, – ещё раз вздохнул Азирафаил. Когда ему особо не везло и у Святой Инквизиции были горячие часы – иногда далеко не в переносном смысле, – стража приводила по трое-четверо богомерзких колдунов за день. Чаще всего это оказывались либо какой-то лавочник с подозрительным цветом глаз, либо женщина, чья соседка клялась и божилась, что видела, как она летает на метле, либо ещё какой-нибудь бедолага, не перекрестившийся, когда проходил мимо иконы; настоящих колдунов или ведьм, попадавших к нему, Азирафаил мог пересчитать на пальцах одной руки. Вот и сейчас, подумал он, какой-то несчастный, невинный горожанин…
Азирафаил поднял глаза на «богомерзкого колдуна» и обмер. Только тысячелетняя выдержка помогла ему сдержать возглас удивления.
- Брат Иннокентий, прикуйте еретика к стене и можете идти, – мягко попросил он. – Я исповедую этого несчастного в одиночку.
- Но… – инквизитор нерешительно покосился на пленника. – Отец Августин, это может быть опасно.
- Не волнуйтесь, брат Иннокентий, моя вера защитит меня.
Возражать дальше инквизитор не посмел. Азирафаил терпеливо дождался, пока цепи пленника прикуют к специальным разъемам в стене и младший инквизитор уйдет, хоть и продолжая подозрительно косится на «богомерзкого колдуна», и только тогда дал волю переполнявшим его эмоциям.
- Бога ради, Кроули, как ты здесь оказался?!
- А как оказался здесь ты? – демон выглядел усталым, но все равно попытался выдавить самоуверенную улыбку. – Я думал, Небеса не одобряют Святую Инквизицию.
- Ну, это не совсем так, – смутился Азирафаил. – Просто мы… Кроули, не уходи от ответа. Тебя – тебя, одного из демонов! – схватили как обычнейшего колдуна?
- Это долгая история, – Кроули, загремев цепями, привалился к стене. – После того, как мне выдали премию за изобретение Святой Инквизиции…
- Так это был ты?! – от удивления Азирафаил даже не заметил, как перебил его. – Ты правда ее изобрел?
- Нет, – признался Кроули. – Это целиком и полностью заслуга людей, но мое начальство по-прежнему считает, что только демоны способны на такие изощренные подлости, хотя просто удивительно, на что способны люди, если их не трогать… Так вот, когда мне выдали премию за изобретение Святой Инквизиции, я от зависти запил на десяток-другой лет. А потом решил, что если уж мне даже премию за это выдали, то стоит поучаствовать в процессе.
- И? – спросил Азирафаил. – Поучаствовал?
- Более чем. Полагаю, моими стараниями число клиентов у Святой Инквизиции сильно возросло.
Они замолчали, думая каждый о своем.
- И все-таки как тебя схватили? – наконец поинтересовался Азирафаил.
- Один их тех людей, с которыми я сотрудничал, написал на меня донос. Не могу его за это осуждать, но время он выбрал неподходящее, – Кроули нахмурился. – Я был занят подготовкой к одному проекту и поэтому не заметил визита стражи. А когда они заковали меня в кандалы, было уже поздно – какой-то умник додумался их окрестить, так что воздействовать на них своей силой я не могу.
Помолчав, он добавил:
- Очень неприятные ощущения, между прочим.
- Ох, прости, – Азирафаил встал со своего стула и подошел к Кроули, – я же не думал, что когда-нибудь в них попадет настоящий демон, а крещение цепей так поднимало дух молодым инквизиторам…
- Так это ты их окрестил? – спросил Кроули, когда Азирафаил начал сосредоточенно отцеплять кандалы от стены. – Эй, что ты делаешь?
- Пытаюсь тебя освободить, разумеется. Я тебя так не оставлю.
- Ты с ума сошел? – осведомился Кроули. – Вообще-то мы мешать друг другу должны.
- Основное предназначение ангела – сеять добро и милосердие… ух, и зачем их так крепко приваривать надо было… а помощь ближнему – это определенно благое и милосердное дело. Тем более что до Армагеддона нам ещё сотрудничать и сотрудничать вместе.
- Ну, как знаешь, – Кроули пожал плечами, насколько это было возможно в кандалах. – Кстати, ты так и не ответил, как сам оказался здесь, да ещё и в роли инквизитора.
- Понимаешь, – Азирафаил едва заметно покраснел, глядя куда угодно, только не на Кроули, – у нас решили, что несмотря на все свои ошибки Инквизиция занимается все-таки праведным делом – истреблением колдунов и ведьм, а всем невинным Всевышний воздаст в раю. Ну и… А меня направили все здесь проконтролировать.
Кроули хмыкнул, но ничего не сказал.
Наконец Азирафаил покончил с цепями и со вздохом облегчения отступил в сторону. Кроули размял затекшие руки.
- И как ты объяснишь исчезновение гнусного еретика прямо у тебя из-под носа? – осведомился он.
- Никак, – пожал плечами Азирафаил. – Все равно мне здесь не нравилось, а чтения морали от начальства так и так не избежать.
- Всегда говорил, что в каждом ангеле есть что-то от демона.
- Это в каждом демоне есть что-то от ангела, не передергивай.
Они опять помолчали.
- Ну я пошел, – сказал Кроули. – Сочтемся когда-нибудь, так что до свидания.
- И тебе до свидания, – закончил Азирафаил уже в пустоту.
Он оглянулся на так и не дочитанный фолиант, на дверь, за которой не так давно скрылся брат Иннокентий, пожал плечами и тоже исчез.
…По Святой Инквизиции ещё долго ходили слухи, что сам дьявол утащил в Ад нечестивого колдуна, прикидывающегося отцом Августином. Кроули, узнав об этом, смеялся до слез и даже придумал, как обернуть ситуацию себе на пользу, но это уже совсем другая история.

Автор: я,  Мировега
Жанр: то ли романс, то ли ангст, то ли вообще общий
Персонажи: Азирафаил, Кроули
Рейтинг: PG
Дисклаймер: увы, всю траву уже придумали до нас
Примечание: написано на заявку "Кроули | Азирафель. "Милый мой, у ангелов нет дня рождения". Грустная улыбка".

1 015 слов

Когда Кроули находит его, давно уже пробило за полночь.
Коридоры больницы тихи и пустынны, и редкие островки приглушенного света выделяются в общей тьме неуместными пятнами. Сложно поверить в то, что где-то здесь рядом есть люди – спящие, полуспящие или же полубодрствующие; их отделяет друг от друга всего-то пара стен и несколько метров пространства, а кажется – целая вечность и бездонная пропасть в придачу. В объятьях Морфея одинок каждый и в то же время никто не одинок, и Кроули кажется, будто он видит радужные переливы сновидений, когда проходит мимо спящих людей, половина из которых не верит в его существование.
Он никогда не понимал, как можно каждую ночь уходить в мир несуществующего и в то же время не верить ни в демонов, ни в ангелов, но он прожил на Земле уже достаточно долго, чтобы смириться с этим и даже повернуть себе на пользу.
Эхо его шагов все ещё гуляет по безлюдным переходам, когда Кроули останавливается возле ничем с виду не примечательной палаты, из-за приоткрытой двери которой в коридор льется узкая полоска света; а ещё оттуда доносится тихий, мягкий голос, и Кроули только удовлетворенно прищуривается, его заслышав. Не собираясь ни мешать говорившему, ни прерывать его, он лишь приваливается плечом к стене и закрывает глаза, вслушиваясь, пытаясь понять, почему он в своих поисках вдруг оказался в захудалой больнице не менее захудалого городка.
- …И вот решил отправиться на поиски леди Эллен младший брат Чайлд-Роланд. Он пошел к своей матери, доброй королеве, и попросил ее позволить ему уйти. Королева сначала не хотела его отпускать, ведь Чайлд-Роланд был ее младшим и самым любимым сыном, и потерять его значило для нее потерять все. Но он просил и умолял, и наконец добрая королева отпустила его. Она дала ему славный отцовский меч, разивший без промаха, и произнесла над ним заклинание, дарующее победу…
Рассказчик внезапно замолкает, но тишина не длится долго – слышится скрип кровати, будто кто-то другой взволновано подается вперед, и чей-то взволнованно дрожащий голос:
- И что было дальше, сэр ангел? Что стало с Роландом?
Кроули коротко усмехается, услышав использованное обращение, но никак не выдает себя, просто слушает дальше. Второй голос похож на детский, и в нем явственно слышатся шаги приближающейся смерти; что ж, думает Кроули, по крайней мере это объясняет если не все, то многое.
- Уже поздно, – он живо представляет себе, как рассказчик качает головой. – Ты ведь не хочешь, чтобы мисс Анна снова спрашивала тебя, почему ты клюешь носом?
- Не хочу… она же будет волноваться… мисс Анна хорошая, я не хочу, чтобы она волновалась. Но у меня скоро День Рождения, и мисс Анна пообещала подарить мне новую книгу! А у тебя когда День Рождения, сэр ангел? Тебе тоже что-нибудь подарят?
- Милый мой, у ангелов нет Дня Рождения.
Дальше Кроули не слушает, только отталкивается от стены и мягкими, бесшумными шагами идет прочь; не знающие его истории почему-то никогда не ассоциируют его со змеем, обычно это наоборот что-то больше, пушистое и чрезвычайно кошачье. Иногда Кроули это возмущает, а иногда – лишь веселит.
Он выходит на улицу и вдыхает свежий весенний воздух; больница расположена на единственном в городе холме, рядом же – церковь и здание администрации, и с площадки между ними видно лишь несколько редких огней внизу. Все правильно, провинциальный городок уже давным-давно улегся спать и видеть сладкие сны, но зрению Кроули темнота, конечно же, не помеха. И пока он стоит, спершись на перила на краю площадки, вдыхает аромат цветущей жимолости и философски размышляет о перипетиях бытия, один его знакомый ангел наконец заканчивает свои дела и подходит к нему, облокачиваясь рядом.
Так они и стоят какое-то время; Кроули собирается было достать сигареты из внутреннего кармана, но ему чудовищно лень, да и не хочется нарушать мимолетное умиротворение этого момента. Наконец он говорит:
- Не ожидал тебя встретить здесь, ангел мой.
- Я тебя тоже, – когда Азирафаил говорит, то чуть хмурится, но не раздраженно, а скорее устало. – Очень удивился, почувствовав тебя тут. Случилось что-то важное?
- Да нет, – усмехается Кроули, – просто захотелось твоего прекрасного общества. Скажи, тот ребенок… сколько ему осталось?
Азирафаил какое-то время молчит, затем поворачивается к городу спиной, опираясь на перила локтями, и запрокидывает голову вверх, рассматривая звезды.
- Чуть больше месяца, – тихо отвечает он. – Мальчик сирота, но ему повезло – попался хороший директор приюта… она выбила ему место в городской больнице и собрала деньги на лечение, но его это все равно не спасет.
Кроули молча слушает его, не пытаясь что-то сказать или вставить свое мнение, – его не волнуют проблемы смертных, но и бессмысленной их гибели он никогда не радовался. Для ангела же то, о чем он говорит, явно важно, и не нужно смотреть на него, чтобы чувствовать раздирающие Азирафаила переживания.
- Иногда мне бывает так сложно понять Его, – продолжает он. – Все, что делается Ним, – к лучшему, но бывает и так, что мои сомнения едва не перехлестывают через черту веры в Него…
- Ты слишком долго общался с людьми, ангел мой.
- Да, – Кроули практически всей кожей чувствует грустную улыбку на лице Азирафаила. – Наверное, ты прав.
- Ты мог бы вылечить его, – мимоходом замечает Кроули.
- Я не могу вылечить их всех.
Кроули молчит – а что тут можно сказать? – но затем качает головой и отходит к кусту цветущей жимолости рядом с больницей. Сорвав один цветок, он возвращается назад и протягивает его Азирафаилу:
- Это тебе.
- Что это? – ангел берет из его рук слегка помятый цветок, удивленно вертит его и разглядывает. – Зачем ты его сорвал?
- Подарок на День Рождения, – поясняет Кроули. – Конечно, это пока только аванс, но за неимением каких-нибудь старинных фолиантов…
Мгновение Азирафаил не понимает, но затем смеется так чисто и звонко, как лишь иногда получается у смертных.
- Подслушивать нехорошо, – отсмеявшись, укоризненно говорит он.
- Дорогой мой, ты говоришь это демону, – усмехается Кроули. – «Нехорошо» – эта наша специальность.
Азирафаил с улыбкой качает головой, но ничего не говорит в ответ. Между ними повисает молчание – обыденное и уютное, полное взаимопонимания и продуваемое всеми весенними ветрами. Но когда Кроули говорит снова, голос его звучит так, будто они ни на мгновение не прерывали своей беседы:
- Не думай об этом. В конце концов, его ожидает рай и гораздо лучшая жизнь, чем здесь, на земле.
- Ты прав, – вздыхает Азирафаил. – Конечно же, ты прав. Поможешь мне выбрать следующую сказку?
- С удовольствием.
Оба они знают, что встретятся здесь ещё не раз.